|
Олег Глушкин
ЮРИЙ ИВАНОВ.
ЕДИНСТВО ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА
Если говорить о Калининградском писателе, то более всех это определение подходит к Юрию Николаевичу Иванову. Жизнь его невозможно представить в отрыве от самого западного края страны, который стал ему родным и в который он был влюблён. Автор многочисленных книг, певец моря и романтики приключений Юрий Иванов никогда не замыкался только в своем творчестве. Заряд его энергии распространялся на множество благих дел, и первым в их ряду была забота о судьбе родного города и всей нашей области. Вряд ли отыщется среди местных писателей человек, сделавший больше для восстановления и процветания нашего города, чем это успел сделать он. Вот уже десять лет писателя нет в нашей земной жизни, но на каждом шагу, в каждой сфере деятельности, направленной на развитие культуры и возрождение духовности, мы ощущаем его присутствие.
На его долю выпало сложное время, время запретов и цензуры, было запрещено тратить народные деньги на объекты культуры, поэтому, например, официально строили школу, хотя знали, что это будет Дворец пионеров, строили мебельный магазин и боролись за то, чтобы вместо него разместить художественную галерею, а что касалось руин старинных зданий, то все они были обречены на снос. Даже Кафедральный собор подлежал сносу. «Выкорчевать надо эти руины минувшей войны. Торчат, как гнилые зубы...» Спасло Собор то, что у его стен был захоронен великий философ Кант и то, что на защиту Собора встала интеллигенция города. И самым активным защитником стал Юрий Иванов. Перед грядущим семьсот пятидесятилетием города об этом стоит ещё раз вспомнить. И оценить гражданский подвиг писателя, который отрывался от рукописей, чтобы защитить руины Кафедрального собора, чтобы доказать, что городу необходимы картинная галерея и просторное здание для историко-художественного музея, что нужен Концертный зал и необходим Музей Мирового океана. Сколько сил пришлось затратить для получения «Витязя» и ремонта этого корабля! Но зато как чудесно было рассветное утро, когда корабль входил между фермами разводного моста к месту своей музейной стоянки... Я помню, какая счастливая улыбка тогда не сходила с его лица. Так же счастливо улыбался он, когда в светлый солнечный день мы собрались на открытие памятника великому философу на площади перед университетом, где он стоял прежде. И если бы не настойчивость Юрия Николаевича и не помощь графини Марион Дёнхофф, которая стала его ближайшей сподвижницей, вряд ли бы к нам возвратился этот бронзовый Кант, знаменитая скульптура Рауха, воссозданная скульптором из Берлина Хааке.
Юрий Николаевич не только был ходатаем по инстанциям, он был избран народным депутатом и умел добиваться своего, и ещё - он сам многое сделал своими руками. Он находил время, чтобы участвовать в поисковых экспедициях и тесать кресты. Он хотел поставить кресты в знак примирения в местах былых сражений. О войне он знал не понаслышке. Она ворвалась в его юность жестокой ленинградской блокадой, а затем тяжёлой ратной работой. Сын полка, в похоронной команде он увидел, как страшна и безжалостна война. Он увидел Кенигсберг сразу после штурма, поверженный и пылающий город, город, превращенный в руины. Думал ли он тогда, что этот город станет его судьбой...
Война не ожесточила сердце, заложенное в детстве романтическое отношение к жизни не погасло, рождённые чтением книг мечты вновь оживали. Его притягивало море. Уйти юнгой в море не удалось, поступить в морское училище тоже не сумел. И закончив физкультурный институт, он, казалось бы, лишился юношеских иллюзий. И вдруг - молодого специалиста по гимнастике направляют по распределению на Камчатку. Край вулканов и непуганых птиц, ещё не обжитый, с океаном, ревущим у берегов - место, где оживает романтика, к которой Юрий Иванов всегда стремился. Он много путешествует по этому краю, на нартах, с винчестером, уподобляясь героям любимого писателя Джека Лондона. Близость океана пробуждает мечты о море, он жаждет выйти в его просторы.
Юрий Иванов в 1957 году переезжает в Калининград и нанимается на поисковое рыбацкое судно простым матросом. Выход на океанские просторы очаровывает его. В море пишутся первые страницы его будущих книг, в море он становится певцом водного простора, и певцом людей, покоряющих этот простор. Он работает матросом, потом становится научным сотрудником «АтлантНИРО», где создает институтский музей, позже назначается первым помощником капитана на больших траулерах. Он переполнен впечатлениями, он хочет поделиться с каждым всем тем, что дано ему было узнать и увидеть. Выходят книги "Путь в тропики", "Атлантический рейс", "Карибский сувенир", "Курс на Гавану", "Кассиопея", "Торнадо", "Вечное возвращение", "Дорогой ветров". Одни только эти названия завораживают ещё до прочтения текста. Юрий Иванов пишет проникновенно, восторженно, даже его рукописи, по выражению одного из редакторов, пахнут морем. И это не в переносном, а в прямом смысле, ибо он пишет свои книги в каюте на борту рыболовных траулеров и чешуйки рыбы прилипают к листам. Возникает главная тема писателя - человек в океане, человек в экстремальной ситуации, в условиях необыкновенной и романтичной жизни. Человек, преодолевающий все трудности, чтобы почувствовать дыхание океана. Герои книг не только юноши, очень лиричный и романтический характер у героини книги «Сестра морского льва». И не одно поколение калининградцев увлечено было морской романтикой именно страницами этих книг. Они легко читаются, они подкупают точным знанием деталей и искренностью.
Годы учёбы и годы работы над рукописями позволили ему проникнуть во все тайны писательского ремесла, сделали его настоящим писателем, легко владеющим словом. Рамки морской тематики уже становятся узки для него. Он стремится повторить на бумаге все периоды своей жизни. Он создает два романа, главным действующим лицом которых становится юноша Володя Волков - второе «я» автора. В романе "На краю пропасти" этот герой участвует в боевых операциях на территории Восточной Пруссии. А в романе "Мы шли под грохот канонады" рассказывается о ленинградской блокаде. Об умирающих детях, о человеческом мужестве, о страшной блокадной зиме. Эта книга стала этапом в творческом пути писателя. Под названием "900 дней в осаде" она вышла в Японии, там была рекомендована для школьной программы, там по ней писали сочинения. Оттуда, из Японии шли к писателю многочисленные письма. Так одна японская девочка писала, что, прочтя эту книгу, она поняла, что русские такие же храбрые, как японцы...
Юрий Иванов много путешествует, но всегда для него любимым остаётся свой край. Лучше всего ему пишется на Куршской косе, о которой он создал проникновенные лирические новеллы. Уютнее всего ему в доме на улице Катина, где кабинет напоминает морскую каюту. Он не только пишет. То что нельзя выразить в слове, он изображает в рисунке, он много фотографирует, стремясь запечатлеть мгновения жизни. Отталкиваясь от жизни, он создаёт свои романтические миры...
Как он успевал и писать, и путешествовать, и вести общественную работу - уму непостижимо. Ведь он четырнадцать лет возглавлял нашу писательскую организацию и сумел многое сделать для каждого из нас, а главное сохранить и укрепить союз творческих людей, ещё семь лет он возглавлял калининградский фонд культуры и на этом посту сумел наиболее полно развернуть свои организаторские таланты. У него была удивительная способность притягивать к себе людей, находить всегда единомышленников, заражать их своим азартом.
Он одним из первых осознал, что нельзя жить на этой земле, отвергая прошлое и его культурное наследие. Он постоянно призывал к примирению и взаимопониманию двух великих культур - России и Германии. Многие калининградцы помнят бурные дискуссии интеллигенции, организованные в помещении театра кукол, в которых впервые открыто заговорили о прошлом края, о его многовековой истории. По его инициативе создается газета «Кёнигсбергский курьер», где печатаются материалы по истории края, он активно поддерживает журнал писателей «Запад России», в котором также впервые раскрывается прошлое наших мест. При участии Юрия Иванова формируются Кантовская и Гофманская программы, создаётся Общество почитателей А.С. Пушкина. Юрий Николаевич одним из первых поддержал создание национально-культурных обществ. Он содействовал открытию в посёлке Отрадном музея немецкого скульптора Брахерта. Благодаря настойчивым ходатайствам Юрия Иванова был получен архив Георга Штайна. Архив этот помог писателю создать приключенческую книгу о поисках Янтарной комнаты «Пятая версия». Фактически Юрий Иванов был первым писателем, ставшим серьёзно разрабатывать краеведческую тему. В настоящее время книги по краеведению широко и серийно издаются, а в годы, предшествующие перестройке, о прошлом старались не вспоминать.
Юрий Иванов умел увлечь своими рассказами, он творил не только на бумаге, те, кому посчастливилось слушать его выступления, запоминали их надолго. Он был участником событий, о которых рассказывал, и это ещё больше увеличивало силу воздействия его слова. Война, морские путешествия, работа в архивах, необычные встречи - обо всём этом он мог рассказывать часами. Судьба подарила ему встречи со многими именитыми писателями, он был дружен с академиком Лихачевым, со скульптором Аникушиным, но кроме этого у него были и совсем необычные собеседники. Так ещё в тоталитарные годы ему удалось пройти в Черняховскую тюрьму-психушку и встретиться с известным диссидентом - генералом Григоренко, была у него и совершенно необыкновенная встреча - на этот раз в польской тюрьме - с нацистским преступником Кохом. Обо всём он не успел в полной мере написать. Не хватало времени. Он опережал своё время. Старался везде успеть. Если не было время для слов, щёлкал затвором фотоаппарата, делал карандашные наброски причудливых рисунков...
У него было много друзей, его верная спутница Тамара Степановна привыкла к тому, что двери дома редко закрывались. Приходили те, с кем сдружило море, и те, с кем была связана работа в фонде культуры, а иногда и просто те, кто искал помощи от депутата и известного писателя. Он никому не отказывал. А столь необходимое время для творчества укорачивалось. Были у него и недруги, ведь яркий талантливый человек всегда вызывает зависть у посредственности. Писатели, не сумевшие реализовать себя творчески, лихо упражнялись в клевете. Каких только ярлыков не пытались они навесить - приклеивали и германизацию области, и сионизацию... И после его смерти долго не успокаивались. Их бы энергию да на мирные цели! Попробовали бы для пользы земляков сделать хоть толику того, что дал краю Юрий Иванов.
Тамара Степановна сдала в архив несколько чемоданов, полных рукописей и документов, и это лишь малая часть его творческого наследия. Многое из того, что написал он о нашем крае, не издано до сих пор. Отличной книгой мог бы стать его сборник лирических новелл о Куршской косе, опубликованных в журнале «Балтика». Несомненно, особый интерес представляют рукописи, в которых отражены события военных и первых послевоенных лет нашего края. Это романы «Кенигсберг в огне» и «Танцы в крематории». Последний сейчас готовится к изданию. И пока - мы перед очень грустным фактом - за десять лет после кончины писателя в городе, для процветания которого он отдал все силы, не издано ни одной его книги. А много ли найдется произведений, подобных названным романам? Первые послевоенные годы нашли отражение, пожалуй, лишь в рассказах и повестях Юрия Буйды. Может быть, мы по-прежнему «ленивы и не любопытны» и не хотим знать правды о прошлом?..
Юрий Иванов был оптимистом, он верил в булгаковское «рукописи не горят», он был убеждён, что город наш станет надёжным мостом культуры, соединяющим Европу и Россию. В последний раз я виделся с ним за несколько дней до его кончины. Было это на торжествах в нашей Художественной галерее, ему тогда вручили престижную премию Коринта. Юрий Николаевич был очень оживлён, говорил о том, что собирает материалы для нового романа о ковровых бомбардировках Кенигсберга английскими летчиками, что нам нужно взяться за строительство Дома творческой интеллигенции. Что надо установить памятные знаки и мемориальные доски обо всех общественных деятелях, чьё творчество и жизнь были связаны с нашим городом. Планы были глобальные. Теперь в юбилейное время многое из задуманного им может осуществиться. Это будет лучшей данью в копилку памяти о человеке, искренне любившем свой край и людей, населяющих его.
2004 год
Юрий Иванов «Автопортрет с кошкой и собакой»
(из фондов ГАКО)
Юрий Иванов «Крест и дерево»
Юрий Иванов «Девушка и смерть»
(из фондов ГАКО)
|
