Сайт использует временные файлы cookie, содержащие ip-адрес устройства, с которого Вы заходите на сайт, и параметры текущей сессии. Если Вы не согласны, то Вы должны соответствующим образом установить настройки используемого браузера.
ПринятьВ.К. Лукомский
В «Родословной Пушкиных и Ганнибалов» (1830) Пушкин сообщает о своём происхождении: «Мы ведём свой род от прусского выходца Радши или Рачи (мужа честна, говорит летописец, то есть знатного, благородного), выехавшего в Россию во время княжества Св. Александра Ярославовича Невского...» и далее: «Родословная матери моей ещё любопытнее. Дед её был негр, сын владетельного князька. Русский посланник в Константинополе как-то достал его из сераля, где он содержался аманатом, и отослал его Петру Первому вместе с двумя другими арапчатами».
Предок Пушкина с материнской стороны Абрам Петрович Ганнибал, начавший службу «денщиком» при Петре и закончивший её в чине генерал-аншефа, проживший свыше 80 лет и оставивший многочисленное потомство, является личностью историческою; некоторые черты характера и внешности унаследованы поэтом от своего прадеда, родом из Абиссинии.(1)
Другое дело - далёкий предок самих Пушкиных, выходец из чужих стран - Радша. Сведения о нём, отражённые в исторических источниках, говорят о Радше, а также о Ратше и даже Раче, как о выходце «из Немец». В так называемой «Бархатной книге» (названной так по своему переплёту), составленной после уничтожения местничества в 1682 году и содержащей в себе родословные росписи русских удельных князей и наиболее выдвинувшихся феодальных родов царской России, значатся и Пушкины.
О самом Радше сказано коротко: «Из Немец пришёл Радша». А далее следуют росписи тех родов, которые числятся в потомстве его, а именно: Пушкины, Бутурлины, Мусины-Пушкины, Кологрировы, Бобрищевы-Пушкины, Мятлевы и другие. (2)
Все эти ветви одного в сущности рода, несмотря на различные прозвания, носимые ими, сохранили, однако, семейное предание об общности их «иноземного» происхождения.
Известно, что со времени Ивана IV, официально поддерживавшего легенду о происхождении Рюрикова рода от «сродника» (родственника) римского императора Августа, а затем с начала 18 века и, особенно в течение всего 18 века - установилась своего рода мания выводить происхождение дворянских родов от знатных иностранцев, «выехавших на Русь». Объяснение этому следует искать в стремлениях исключительно политического свойства - возвысить перед массами особое преимущество господствующего класса и его власть над «неравной» ему средой.
Вот почему в списке родов, изданном в 1787 году вместе с «Бархатною книгою», в котором насчитывается 933 рода, из этого общего числа - 804 рода показаны не русского происхождения, а как происходящие от иностранных выходцев; перечислены 96 родов, выезд которых не указан; и названы только 33 рода, родоначальники которых, несомненно, русского происхождения. В этом же списке происходящими «из Немец» и «Цесари» (Германии), и Пруссии показано свыше 120 фамилий, но только выезд одного Радши допускает эту вероятность, так как он является единственным чужеземным родоначальником, показанным уже в 16 веке, именно в недошедшем до нас подлиннике, но в известном по спискам и положенном в основу «Бархатной книги» - так называемом «Государевом родословце», составленном для Ивана Грозного в 1555 году. И то, что в этом наиболее раннем из известных родословцев родоначальник Пушкиных Радша уже показан выходцем «из Немец», обязывало к рассмотрению данного показания. Действительно, дореволюционная генеалогическая литература не раз пыталась уже уточнить момент «выезда» Радши. В этом направлении известен ряд домыслов: о выезде Радши в Новгород, но не при Великом князе Александре Невском, а значительно ранее - ещё в 12 веке(3), о тождестве этого Радши с Ратшею, киевским тиуном - судьёю, жившим в середине 12 века и другие(4), однако все эти, особенно позднейшие, домыслы, допуская исторический факт существования Радши, не только не разрешали вопроса о том, откуда же выехал этот Радша, но и самый выезд его склонны были отнести к обычному украшению древних родословий. (5)
Новый свет на этот вопрос проливают архивные материалы, связанные с утверждением гербов названным родам потомства Радши.
Официальная дворянская геральдика заведена была в России Петром I, учредившим в 1722 году Герольдмейстерскую контору. В ней составлялись гербы для новопожалованных дворян и лиц, возводимых в «почётные достоинства», а также велась регистрация гербов старых дворянских родов. Регистрация эта, однако, не привилась, хотя представители очень многих дворянских родов, осваивавших западноевропейскую феодальную культуру, уже с 17 века составляли себе самобытные гербы. Для этого или пользовались, ссылаясь на своё иноземное происхождение, уже готовыми образцами иностранных гербов, или сочиняли новые гербы, компонуя их по правилам западноевропейской геральдики из «символов и эмблем», долженствовавших выразить родовые предания.
Только при Павле I, в 1797 году положено было основание составлению «Общего гербовника дворянских родов». Рядом сенатских указов предписано было всему дворянству «явить» в Герольдию непосредственно, или представить через местные депутатские собрания, свои родословные и родовые гербы для внесения таковых в Гербовник. (6) Исполнили свою обязанность и Пушкины. В год рождения А.С. Пушкина 29 октября 1799 года в Московское дворянское депутатское собрание поступило от гвардии отставного порутчика Василия Львовича Пушкина следующее прошение о внесении в Гербовник и их, Пушкиных, родового герба.
По силе Правительствующего Сената указа, состоявшегося прошлого 1797 года, марта 23 дня, собранию депутатскому предъявить честь имею в доказательство происхождения рода предков своих данную мне Государственной коллегии иностранных дел из Московского архива справку, в которой значится, что первоначальный предок именем Радша во дни благоверного великого князя Александра Невского выехал из немец, от которого по нисходящей линии потомство значущееся имели при великих государях разные службы и были при иностранных дворах в посольстве и в иных знатных чинах, за что и жалованы были поместным окладом и вотчинами; а, сверх того, и за прапрадедом моим стольником Петром Петровичем Пушкиным, как во оной справке значится, состояли имения, поместья и вотчины на Коломне в Песочном стану сельцо Давыдове, в Дмитрове сельцо Синее, и в Московском уезде в Гаретове стану деревня Ракова, да Нижегородской губернии в Арзамасском уезде село Редино. По нисходящей линии во владении переходило к деду моему Александру Петровичу, а от деда к родителю моему артиллерии подполковнику Льву Александровичу, а от него оное ныне состоит за мною порознь с братьями моими, Николаем, Петром и Сергеем, как в приложенном списке значится. А из сего оное собрание усмотреть может и в согласность вышеписанного с предъявленного мною в 1798 году, 21 сентября, в Московской коллегии иностранных дел архиве поколенного родословия за скрепою копии и употребляемый в фамилии нашей Пушкиных герб с описанием, а на имеющиеся чины родителя своего артиллерии подполковничий и на свой гвардии прапорщичий и подпорутчичий патенты прилагаю при сём и со всего одного двойным числом точные копии, также и дополнительное против данной из Московского архива иностранной коллегии справки поколенное родословие, почему и прошу почтённое собрание господ губернского предводителя со депутаты, по всегдашнему моему в Москве пребыванию и по состоящему двору, о причислении в общество благородного дворянства по Московскому уезду, кому следует пожаловать дать своё повеление, приложенные ж копии с подлинными документами приняв рассмотреть и по рассмотрении подлинные выдать мне обратно с роспискою, а копии благоволено бы было по силе Правительствующего Сената указа 1797 года, марта 23 дня, о составлении всем дворянским родам общего гербовника по внесении в одной и моей фамилии и для получения подлежащего диплома по учинении своего определения препроводить Правительствующего Сената в Герольдмейстерускую контору. К сему объявлению отставной гвардии порутчик Василий Львов сын Пушкин руку приложил.
Октября дня 1799 года. » (7)
К этому прошению приложен исполненный в красках рисунок герба, подписанный братьями Василием и Сергеем Львовичами Пушкиными (дядею и отцом поэта) и заверенный московским предводителем дворянства князем Александром Ивановичем Лобановым-Ростовским в том, что герб этот «издревле в роду Пушкиных употребляется».
Рисунок дан на правой стороне листа, а на левой дано описание герба с объяснением эмблем его:
«Щит четверочастный: в верхней половине, в горностаевом поле на пурпуровой подушке с золотыми кистъми алая бархатная княжеская шапка служит на память того, что выехавший в Россию из Славянской земли муж честный Радша, родоначальник Пушкиных и других однородцев их, ещё под победоносным знаменем великого князя святого Александра Невского против неверных воевал; в нижней части щита с правой стороны* в голубом поле рука в латах, держащая концом вверх обращенный меч; сей щит с самых древних времён был гербом королевства Славянского и издавна принят потомками Радши в доказательство происхождения их из Славонии; с левой же стороны, в золотом поле орёл с распростёртыми до половины крыльями, держащий в когтях меч и державу, по свидетельству славенских и русских летописей, был обыкновенным фамильным гербом предков Радши. Над щитом шлем с пятью прорезями и с дворянскою над оным золотою короною, намет одного щита голубой с золотым подбоем, перемешанный местами с серебром»?
К приведённому, публикуемому впервые, ходатайству Пушкиных приложена было оговоренная просителем, Василием Львовичем Пушкиным, справка, выданная ему в 1799 году из Московского архива Государственной коллегии иностранных дел, в пункте третьем которой, по-видимому, на запрос официальных сведений о родовом гербе, архив отвечал:
«Хотя по делам сего архива герба, в фамилии Пушкиных употребляемого, и не значится, но поелику род их показан в поколенной росписи, просителем предъявленной, происшедшим от Радши, выехавшего из Немец в княжение благоверного князя Александра Невского, то во всемилостивейше пожалованном 1760-го года, февраля в 17-й день, генерал-фельдмаршалу и разных орденов кавалеру Александру Борисовичу Бутурлину дипломе на графское Российской империи достоинство, между прочим, значится в описании родового герба следующее: «В верхней левой части находится в горностаевом поле алая бархатная княжеская шапка с горностаевою опушкою под золотою дугою, украшенною малою золотою державою с крестом, в память, что из отечества своего Славенской земли вышедшие в Россию предки фамилии Бутурлиных ещё победоносным знаменем великого князя святого Александра Невского против неверных воевали; в нижней же правой части оказывается в голубом поле рука золотая в латах, держащая концем вверх обращенный меч; сей щит с самых древних времён находится и в щитах королевства Венгерского, яко герб покорённого ему королевства Славонии, а фамилия Бутурлиных из давных же времён имела оный, того ради сия часть щита и доказывает из Славонии происшествие; наконец в среднем, или внутренном, золотом щите представляется голубой орёл с распростёртыми до половины крылами и с малою золотою короною на главе, держащий с правой стороны в когтях меч, а в левой золотую державу, что как славенские и российские летописи свидетельствуют, издревле был обыкновенный герб фамилии.»
Сия выпись о фамилии Пушкиных учинена государственной коллегией иностранных дел в Московском архиве на основании именного его императорского величества указа, июля в 27-й день минувшего 1797-го года состоявшегося, по которому архивы обязаны способствовать дворянам в отыскании доказательство дворянского достоинства, и дана вышеупомянутому просителю лейб гвардии Измайловского полка порутчику Василию Львову сыну Пушкину. 21-го июля 1799-го года. № 114.
Подлинная подписана Мартыном Соколовск им, Николаем Бантыш-Каменским, Иваном Стриттером и Алексеем Малиновским.» (10)
Необходимо отметить, что герб этот, с описанными родовыми эмблемами, до заявки их Пушкиным для внесения в Гербовник, был выдан не только при пожаловании диплома генерал-фельдмаршалу графу Бутурлину в 1760 году(11), но ещё ранее подтверждён в дипломе же на графское достоинство Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину, выданном 26 января 1716 года, где между прочим говорится:
«...из древней благородной фамилии Мусиных-Пушкиных, который фамилии прародитель именем Радша от знатной фамилии славенской из Германии в Россию выехал, от которого многие знатные фамилии и между иными и Пушкиных, в лето от создания мира 6706, а от рождества Христова 1198, в княжение, особливое в России, великого князя Александра Ярославовича Невского, из которых произошли от Михаила, прозванного Мусса-Пушкина, фамилия Мусиных-Пушкиных даже до сих времён линиею влечётся...»
Далее следует описание герба:
«...щит четверочастный, из которого в первой и четвёртой частях, в серебряных полях орёл голубой одноглавый с распростёртыми крылами, который держит в правой лапе меч, а в левой глобус; во второй части, в серебряном же поле корона княжеская; в третьей же, в золотом поле рука, облачённая красным, со обнажённым мечом; над щитом шлем и над оным корона золотая графская, из которой выставлена рука, облачённая красным с обнажённым мечом...» (12)
Таким образом из приведённых текстов можно заключить:
1. что предание о выезде Радши «из Немец» следует понимать, как выезд из пределов Германской империи, точнее - из Славонии, утратившей свою независимость в 12 веке путём присоединения её к Венгрии и вместе с нею в 1531 году вошедшей в состав Священно-Римской или Германской империи;
2. что предание это не только сохранилось во всех ветвях потомства Радши, но и выразилось в соответственных и однообразных по существу значения эмблемах с самого начала формирования русской геральдики, то есть с начала 18 века и даже до учреждения Герольдмейстерской конторы.
Основными эмблемами гербов Радшичей являются три: 1) княжеская шапка или корона; 2) рука с мечом; 3) одноглавый орёл. Все эти три эмблемы, хотя и в разновидных сочетаниях их по расположению в гербовом щите, приняты почто во всех известных гербах разнофамильного потомства Радши и многие из них последовательно вошли в очередные части «Общего гербовника». (13)
Значение, приданное описанным эмблемам в гербах Радшичей, указано как при объяснении рисунка герба, так и в дипломе графу Бутурлину (1760).
Остановимся теперь на этих эмблемах несколько подробнее и особенно на одной из фигур - руке с мечом.
«В золотом поле щита рука, облачённая красным и вооружённая обнажённым мечом» - так впервые изображена и описана эта эмблема в дипломе графу Мусину-Пушкину (1716). Вполне согласно с объяснением, данной этой эмблеме, она действительно составляла территориальный герб когда-то существовавшего королевства Славонии.
Появилась эта эмблема впервые в 1531 году на государственной печати Фердинанда I, короля венгерского, избранного в этом году королём римским; эмблема эта занимает на печати в цепи гербов, окружающих одноглавого римского орла, третий щиток, сверху направо (от зрителя). Затем, в том же виде она перешла и на государственную печать Фердинанда, как римского императора, с 1558 года, в той же цепи гербов, но вокруг двуглавого римского орла(14) и с тех пор оставалась неизменною на всех позднейших печатях германских императоров Священной Римской империи в течение всего 17 и 18 веков до смерти Карла VI, в 1740 году. После того эмблема эта исчезает с германских государственных печатей и появляется вновь лишь в 1836 году на австрийских императорских печатях, уже как территориальная эмблема Боснии.
Под Славонией /Sclavonia/ разумелась страна, занимавшая северозападную часть Балканского полуострова между реками Дравою, Дунаем и Саввою и в 10-11 веках составлявшая самостоятельное государство. С начала 12 века Славония утрачивает свою независимость постепенно, а в 1526 году окончательно, путём захвата её Венгрией, в свою очередь присоединённой к Германской империи с 1558 года. С юга Славония граничила с Босниею, восточная часть которой, за рекою Дриною, называлась Расция /Rascia/ - Рашская область (впоследствии Сербия). Жителей её называли рацами или ратцами (сербский - рац, мн. ч. - рации; у древних славян - rajbci; мадьярский - raizen, ratzen, razen; в средневековой латыни - rasciani). Отсюда, несомненно, по нашему мнению, и объясняется наименования родоначальника Пушкиных: Радша - Ратша - Рачша - Рача. Особенно, если принять во внимание, что так же называли сербов и в Славонии, присваивая это название народу, получившему своё наименование от древнего города Рас, позднее Раса, стоявшего на месте нынешнего Нового Базара на реке Рашке и бывшего главным городом Рашской области, где Неманичи в середине 12 века основали Рашское, позднее Сербское королевство. (15)
Трудно сказать, какие причины вызвали в своё время выезд родоначальника Пушкиных из Славонии на Русь. Могли быть и политические основания, связанные с бурными судьбами края, переживавшего постоянные притеснения со стороны неславянских соседей - итальянцев, венгров и турок; могли быть и личные побуждения, манившие на подвиги в северо-восточную славянскую же страну, только что начавшую самостоятельную государственную жизнь. Последнему, особенно, могли содействовать браки, постоянно заключавшиеся в этот период Рюриковичами с владетельными домами соседних с Русью и ближайших западных стран; (16) при этом обычно на Русь выезжали вместе с иноземною невестою, в качестве её свиты, лица, близкие к ней на её родине.
Выходец из Славонии, конечно, мог принадлежать и, вероятно, принадлежал к какому-либо местному «знатному» феодальному роду, но по приезде в новую страну, его родовое (если оно было) прозвание не могло иметь для него существенного значения, почему за ним и установилось новое прозвище «Радша», характеризующее его национальность и происхождение из Рашской или Сербской земли. Едва ли он мог иметь в то время свой родовой знак или герб; во всяком случае, следов такого не сохранилось в потомстве вплоть до того времени, когда понадобилось создать в 1716 году новый, уже русский герб для одной из ветвей Радшичей - Мусиных-Пушкиных.
Следует, однако, отметить, что среди позднейших, уже 17-18 веков родовых гербов, принадлежащих старым феодальным родам Хорватии и Славонии, встречается немало таких, которые имели в себе изображение второй эмблемы - одноглавого орла (или сокола) - чаще всего серебряного в голубом поле. (17)
Остаётся ещё сказать о третьей эмблеме - княжеской шапке или короне, указывавшей на военную службу Радши у великого князя Александра Ярославовича Невского. В дипломе Мусину-Пушкину (1716) дата выезда точно даже указывается - 6706 год или 1198 год, между тем Александр Невский, как известно, родился только в 1220 году и невозможно допустить, чтобы Радша, бывший уже на Руси в 12 веке, принимал ещё участие в Невской битве 1240 года. Да это и опровергается летописным свидетельством о предках Пушкина, так как в харатейном списке Новгородской летописи под 1240 годом описываются военные подвиги в Невской битве уже правнука Радши - Гаврилы Олексеича, внука Якуна Радшича. Таким образом, Радша не мог быть современником Александра Невского, но жил, по счёту поколений, на столетие ранее его. А отсюда и очень вероятно, что он тождествен с тем Ратшею - тиуном великого князя Всеволода II Ольгевича Киевского, о котором имеются уже точные исторические данные в Киевской летописи под 1146 годом. (18)
На основании использованных архивных и геральдических материалов, мне кажется, мы можем не без основания предположить, что «легендарный» предок Пушкиных вовсе не был измышленным «прусским» выходцем, но является лицом историческим, существовавшим в Киевской Руси середины 12 века - одним из многих искателей счастья на чужбине, своего рода конквистадором, выходцем из родственной по национальности Славянской земли - сербом (рачшею), сумевшим, по-видимому, сначала устроиться тиуном у Киевского князя, а затем, после народного против него выступления, перебравшимся в Новгород. Здесь ближайшие его потомки упрочили при Александре Невском социальное и экономические положение своё и своего многочисленного потомства.
А.С. Пушкину, однако, эти источники известны не были. Дело о внесении герба Пушкиных в «Гербовник» возникло полгода спустя после его рождения, а следовательно, не видел он и тех документов, которые были при этом представлены. Не видел он и той пятой части «Гербовника», утверждённой в 1800 году, в которую внесён был на листе 18-м герб Пушкиных с соответственною генеалогическою о происхождении рода справкою, так как подлинник «Гербовника» не был доступен обозрению, печатное же издание этой «пятой части» вышло в свет только в 1840 году, когда Пушкина уже не было в живых. Поэтому он и оставался при убеждении о «прусском» происхождении рода «из Немец», как то указано было в «Бархатной книге» (изд. Новикова 1787 года). А между тем в родословной справке, напечатанной в 1840 году под рисунком герба, Пушкин прочёл бы, что родоначальник их, муж честен Радша, «знатной славянской фамилии», и что выехал он не из Пруссии, а «из Седмигарской земли», то есть Трансильвании, лежавшей на пути его из Славонии, через Семиградие, на Русь. (19)
Советская идеология враждебна расовым предрассудкам, и для неё народный поэт, создавший национальную литературу, дорог безотносительно к тому, к какой нации принадлежали его предки.
Но советская историческая наука всеми находящимися в её распоряжении методами будет всегда стремиться к исторической правде, и, если Пушкин ошибался, считая своих предков по происхождению прусскими немцами, она разъяснит и эту, хотя бы и не столь существенную, сторону его биографии.
Статья опубликована в 1941 году.
Перепечатано из Фундаментальной электронной
библиотеки «Русская литература и фольклор»
Владислав Крескентьевич Лукомский (1882-1946) - доктор исторических наук. Окончил юридический факультет Петербургского университета (в 1906 году) и Петербургский археологический институт (в 1909 году). Крупный специалист по гербоведению и геральдике. Автор многих исследований и трудов.
Калининград
