В. -  Добрый день, уважаемые пользователи сети Интернет. Сегодня очередной этап проекта «Чиновник онлайн». Хотя сегодня, как и в прошлый раз, название не совсем соответствует содержанию, потому что в гостях у нас сегодня депутат окружного Совета г.Калининграда Олег Быков. Также он является директором МУП «Альта». В первых строках хочу поблагодарить Олега Анатольевича за то, что он нашел время пообщаться с нами. Спасибо, О.А., и здравствуйте.

Б. – Здравствуйте.

В. – В течение часа все могут задавать вопросы, участвовать в нашей дискуссии. Мы постараемся ответить на все вопросы, которые придут в течение эфира. Если же мы не успеем ответить на них во время эфира, мы ответим на них в течение недели. Либо, если этот вопрос потребует какого-то дополнительного разбирательства. О.А., давайте начнем с Вашей работы как работы депутата окружного Совета. Вы уже, наверное, второй год являетесь депутатом, да?

Б. – Да.

В. – Скажите, пожалуйста, чего Вам удалось достичь за этот год? Может быть, чем-то Вы гордитесь? Может быть, что-то сделано благодаря Вашей инициативе и с Вашим участием. Расскажите, какие проблемы сейчас в округе и как они решаются.

Б. – Прежде всего, мне хотелось  поблагодарить Вас, что совместно с администрацией г.Калининграда мы проводим такую онлайн конференцию, где я могу рассказать о своих достижениях не только как депутата на округе, но и как директора муниципального предприятия. На округе мы понимаем, что существуют наказы избирателей, которые меня выдвинули в депутаты, и на протяжении этого срока я должен был их выполнять. На протяжении этого времени мы вплотную занимаемся с социальными учреждениями,  школами,  детскими садами, ремонтируем их, делаем детские площадки. Одно из достижений – сделали совместно с администрацией города большую спортивно-оздоровительную площадку возле 3й школы. Там, где был просто пустой стадион, сделали дренаж хороший. И в дальнейшем планируем на эту территорию развивать: и детский городок делать, и беговые дорожки. Активно работаем с жителями. По 185 Закону отремонтировали уже три дома. Ремонтируем крыши, подвалы, меняем входные двери. То есть достаточно много работы мы проводим.

В. – Олег Анатольевич. Как принято говорить, вот, были выборы, вы обещали, обещали…. Скажите, может быть, Вы помните какие-либо свои обещания  - я понимаю, что Вы их помните – но, может быть, Вы скажете о чем-то, что Вы это обещали и сейчас постепенно движетесь к реализации этого обещания. Что не просто так Ваши слова были сказаны тогда, когда люди доверяли Вам свои голоса.

Б. – Одно из таких обещаний, которое я еще до сих пор не выполнил, – это в одном из дворов я  обещал сделать детскую площадку. В этом году мы к этому вопросу уже  приступили. Заказали горку и другие элементы благоустройства для этой площадки. Когда мы ее сделаем, можно будет сказать, что практически на 100 % мое обещание будет выполнено. Естественно, я обещал, что в моем районе жители будут жить лучше. И я к этому стремлюсь. Потому что все понимают, что Московский район достаточно такой - не могу сказать, что прям депрессивный - но старые дома, очень мало элементов благоустройства, мало детских площадок, то есть досуговых учреждений. Но мы будем стремиться к тому, чтобы жить там было лучше.

В. – Хорошо. Может быть, перейдем к общегородской составляющей? Все-таки, окружной Совет депутатов – это орган общегородской власти. Скажите, какие проблемы Вы сейчас видите более актуальными? Сейчас как раз идет формирование бюджета. Какие статьи, как Вы считаете, нужно первостепенно заложить и какие проблемы решать?

Б. – Мне кажется, что первостепенные задачи – это ремонт детских дошкольных учреждений, школ. Потому что я считаю, что, если наши дети будут комфортно себя чувствовать в садике или в школе, или на детских площадках или спортивно-оздоровительных, это поколение, которое идет за нами, будет лучше чувствовать себя. То есть в первую очередь – это социальная составляющая, это один из приоритетов. И на втором месте – жилищно-коммунальное хозяйство. Все-таки надо помогать людям приводить их дома, дороги, элементы благоустройства дворов в нормальное состояние, чтобы люди чувствовали себя комфортно. Потому что мы понимаем, что мы передали то жилье, в котором  они живут, не в том состоянии, в котором мы должны были передавать.

В. -  Пришел вопрос с ул.Березовой, 21. Алла Евгеньевна спрашивает: «Сделали крышу, но сделали теплоизоляцию под черепицу. Почему депутат не следит за качеством выполняемых работ на округе?»

Б. – Вопрос достаточно серьезный. С одной стороны, я не строитель, я не могу залезть на крышу и посмотреть там на изоляцию. Но с другой стороны, у меня есть желание выступить на окружном Совете и внести поправки, чтобы депутат, когда дом после ремонтных работ принимается в эксплуатацию, участвовал этом процессе, подписывал какие-то документы. Если ко мне жители обращаются, что дом принят в эксплуатацию, что все сделано, все все подписали, а депутат в этом процессе не участвовал, а там штукатурка, например,  отваливается или крыша течет. То есть депутат должен участвовать в этом процессе.

В. – Наверное, конкретно по этому адресу стоит дать поручение, чтобы разобрались.

Б. – Да. По этому адресу я дам поручение, чтобы разобрались в этом вопросе. Но желательно, когда идет уже процесс сдачи дома в эксплуатацию, чтобы люди обращались  ко мне, через  мою приемную, звонили  мне на телефон. И этот вопрос сразу бы оперативно решался.

В. – Владимир задает вопрос (инвалид 2й группы): «По ул.Киевской от Балтийского рынка не пройти – яма на яме. Как депутат собирается решать вопрос с дорогами на округе?»

Б. – В будущем году мы «забили» очень много и дворов, и дворовых территорий, и каких-то локальных дорог в районе ул.Березовой, Школьной, Великолукской. Я просто запишу этот.

В. – Киевская до Балтийского рынка, тротуар, я так понимаю.

Б. – Я запишу и надо туда съездить: посмотреть и выяснить.

В. – Сергей Анатольевич спрашивает: «Весной этого года на теплоцентрали за парком Балтийским проводились работы по теплоизоляции труб. Обшивку всю сняли, покрасили и на этом все. Уже начался отопительный сезон. И тепло наше греет улицу. Наведите, пожалуйста, порядок.

Б. – По этому вопросу мы неоднократно общались с представителями «Теплосетей». Обшивку-то сняли, но они провели какую-то новую керамзитовую обработку. То есть обшивки нет, но эта новая обработка сохраняет тепло, люди получают тепло  в полном объеме, оно не греет воздух.

В. – Антон Владимирович спрашивает: «На перекрестке улиц Судостроительной и Батальной стоит старое немецкое здание из красного кирпича. Что городские власти намерены сделать с этим зданием в будущем?»

Б. – Это, если честно, не мой округ. Это округ моего ближайшего соратника, который рядом со мной, депутата Сагайдака. Я переадресую  ему этот вопрос.

В. – «Уважаемый Олег Анатольевич, большое спасибо за внимание к округу и конкретное благоустройство озера Летнего. Скажите, будет ли дальнейшее благоустройство так давно полюбившегося места отдыха жителей Балтийского района?»

Б. – Мы в течение года занимались вопросом о том, что это озеро находится посреди моего округа. Это озеро, я туда еще в детстве ходил купаться, шикарное озеро. Поэтому одной из моих задач стало благоустройство этого озера. И спасибо администрации, А.Г. Ярошуку за то, что он повернулся лицом к этому вопросу. Была принята программа «Благоустройство парков и скверов». И одно из таких благоустройств начало  проводиться на озере Летнем. Уже сейчас там сделаны дорожки, скамеечки кое-где поставлены, фонари. Думаю, в течение следующего года оно будет уже в красивом состоянии и не будет уступать Верхнему озеру.

В. – Вот уже стали поступать вопросы, касающиеся Вашей деятельности как директора МУП «Альта». Расскажите немного об этом предприятии, чтобы мы понимали, что входит в функции Вашего предприятия.

Б. – МУП «Альта» создано в 1992 году. Это муниципальное унитарное предприятие, специализированная служба по вопросам похоронного дела в соответствии с  8м УФЗ, принятом в 1996 году. То есть занимается оказанием ритуальных услуг населению.

В. – Какие услуги? Платные либо бесплатные?

Б. – Предприятие на хозрасчете. Поэтому оказывает и платные, и бесплатные услуги. Бесплатные услуги – это гарантированный перечень услуг на захоронение в соответствии с Федеральным законом.

В. – Кто имеет право на бесплатное погребение?

Б. – Все имеют. Любой гражданин, обратившийся в службу муниципальную, в специализированное предприятие, имеет право на бесплатное захоронение. То есть это гарантированный перечень услуг. Туда входит машина, которая доставляет из морга до кладбища усопшего, гроб, рытье могилы, столбик и табличка.

В. – Ухаживает кто за территорией кладбища?

Б. – Ухаживаем мы за территорией кладбища  по контракту, который мы выиграли на электронных торгах.

В. – А проблемы затопления – это ваши проблемы? Вашего предприятия?

Б. – Косвенно, конечно, наши проблемы. С этого года кладбища были переданы в соответствии с тем, что были нарушения, так как  выделением мест и регистрацией захоронения должны все-таки заниматься органы местного самоуправления. И поэтому сейчас занимается этим служба заказчика. Но отчасти это и наши проблемы, потому что мы рядышком находимся, мы убираем это кладбище, и жители по старинке идут к нам. Поэтому мы совместно с администрацией и службой заказчика  пытаемся эти проблемы решать.

В. – Каким образом они решаются? Что делается? И почему так сильно затапливается?

Б. – На каждом кладбище, естественно, своя специфика.

В. – Кстати, сколько кладбищ вы обслуживаете?

Б. – Три кладбища.

В. – Какие?

Б. – Это кладбище на проспекте Мира, на Балтийском шоссе кладбище и в поселке Сазоновка.

В. – Чуть-чуть обрисуйте, почему происходят эти затопления постоянно.

Б. – Повторюсь, что на каждом кладбище своя специфика. Если взять, например, кладбище на пр. Мира, то там давняя история. Кладбище существует практически с 46-47 года, как только область образовалась. В свое время на той дренажной системе, которая существовала вокруг кладбища, были построены различные помещения: гаражи, производственные помещения. Естественно, кладбище со временем постепенно уходит ниже фундаментов построенных помещений, потому что, естественно, идут  захоронения, земля осаживается. Дренажная система нарушена и воде некуда уходить. Мы все  годы боремся с этим. Делаем какие-то открытые дренажные системы, чистим эти старые немецкие колодцы. То есть это такая глобальная работа, которую сейчас уже будет производить администрация, забрав их в свое ведение.

В. – То есть  теперь Служба заказчика.

Б. – Да. И вот у нас недавно было подтопление на пр.Мира. Может быть, рядышком там стройка, «Мегаполис» строит. Не можем понять, в этом углу у нас никогда не было воды. А буквально вот две недели там вода по щиколотку. Естественно, люди обращаются, понимание у меня есть, что надо решать вопрос. Вроде сейчас воды нет, мы  полностью откачали, сделали открытый дренаж, почистили старый немецкий колодец, который на проспекте. Вроде как вода ушла. Но проблема остается.

В. – Перейдем к вопросам. Валерия пишет: «Раньше я читала в прессе, что информация об умерших продавалась врачами милиции и ритуальным агентам. Но думала, что в Калининграде уже навели с этим порядок. Недавно у моего родственника умерла мама. И к нему вместе с милицией приехал агент из «Есении». Они там уже в штате, что ли, состоят?

Б. – Вопрос больной не только для нашего города, но и для всех городов России, мне кажется.  Я вхожу в экспертный совет при Федеральной антимонопольной службе, которая занималась разработкой нового закона. И мы часто со своими коллегами из разных городов – тоже директорами муниципальных предприятий, крупных частных предприятий  – обсуждаем эту проблему. Не успевает человек умереть, а буквально через 5 минут на пороге стоит агент. Естественно, люди в таком состоянии не могут адекватно мыслить, потому что умер близкий.  А он подсовывает какой-то договорчик, забирает паспорт, берет предоплату и благополучно исчезает. Я считаю, что это неправильно. Мы с этим боремся и неоднократно писали и в Минздрав, и в УВД. Есть понимание с чиновниками по этому вопросу. Но проблема эта есть.

В. – Она в ком? В милиции, во врачах, в агентах?

Б. – Эта проблема не в каких-то структурах, а в отдельных людях, которые продают информацию. Мы знаем по неофициальным данным, что информация об умершем стоит от трех до пяти тысяч рублей в городе. То есть это довольно приличные деньги, и некоторые сотрудники тех или иных ведомств, мне кажется, этим занимаются.

В. – Но начало все-таки идет от похоронных служб или наоборот?

Б. – Конечно, от похоронных служб, они же платят эти деньги. Потом они эти деньги «забивают» в тот тариф на захоронение, который они потом уже предлагают гражданам. То есть это не секрет, и люди, у которых родственники умирали в Калининграде, знают об этом.

В. – «Законом о погребении каждому гражданину гарантируется бесплатное захоронение. Кто в Калининграде оказывает эту услугу?» Мы уже немного говорили об этом.

Б. – Да, эту услугу оказывает муниципальное предприятие. И любой гражданин, который приходит к нам и пишет заявление, то мы эту услугу оказываем.

В. – Вот, например, умер человек. Его семья имеет право его бесплатно захоронить. Откуда же тогда у нас берутся расходы при погребении близких?

Б. – Я, по крайней мере, знаю о том, что большинство вот этих инсинуаций, которые создаются вокруг похоронного дела, это все-таки вот эти черные агенты, которым интересны такие «черные» схемы. Он приезжает к человеку на дом, забирает документы, занимается оформлением. Человек не ходит на предприятия, не узнает цены, не созванивается – где дешевле. Конечно, уже от агента зависит, что он может называть любые суммы. Люди передают ему деньги, он оплачивает какие-то услуги локальные. Приехал к нам в контору, оплатил рытье могилы, купил какую-то продукцию. А людям он может называть любые суммы. И некоторые люди не проверяют. Люди, которые проверяют информацию, они приезжают к нам, у нас есть прейскуранты, либо звонят нам. У нас есть диспетчерская, которая консультирует по всем этим вопросам.

В. – Телефон на память Вы не помните?

Б. – 96-21-19. Человек может позвонить, его просто проконсультируют и скажут, какие кладбища в городе Калининграде есть, где и сколько стоит захоронение.

В. – Что значит «где и сколько стоит захоронение», если мы имеем право на бесплатное погребение?

Б. – Любому предприятию, которое работает в этой сфере, надо как-то зарабатывать деньги. Есть платная услуга на рытье могилы. Если человек заказывает эту услугу, то он оплачивает ее.

В. – Грубо говоря, место ничего не стоит, а стоит сама работа?

Б. – Да. Если, например, люди обращаются по гарантированному перечню услуг, то это социальная прослойка, которая не может себе позволить этого. Вот, например, сегодня был случай. У школьника умерла мама. Он один. Как он может себе что-то обеспечить? Он же не пойдет в частное предприятие, которое предложит ему оплатить услуги. Приходит, конечно, к нам. Мы пишем гарантированный перечень услуг. И предоставляем все услуги, потому что он сам не в состоянии это сделать. Родственников нет. Те, кто может оплатить эти услуги и оплачивает, тут уже и гроб любой, и катафалк и все остальное.

В. – То есть человеку должно что-то стоить рытье могилы и еще что? Вот я спрашивала Вас, откуда же берется такая большая сумма?

Б. – Я Вам скажу так. По захоронению: от 10 до 15 тысяч рублей. Эти мифические суммы, какие-то 100 тысяч рублей – это для меня нонсенс. И подвиг  меня к даче этой онлайн конференции вопрос, который задали Александру Ивановичу(Пятикопу – прим. ред.). Вопрос о том, что продается, что депутат участвует…

В. – Что берут деньги, по 100 тысяч за захоронение.

Б. – Это вопрос не просто от какого-то гражданина, а от человека, который работает в ритуальном  агентстве.

В. – Тогда ответьте на тот вопрос, который тогда был задан. О том, что в Вашем предприятии берут 100 тысяч за захоронение.

Б. – Нет такого. За что они могут брать? Есть прейскурант услуг. У нас все в порядке. Нас все проверяли. То есть этот вопрос задают те люди, которым надо нас спровоцировать. Им муниципальное предприятие как кость, потому что мы везде вмешиваемся, мы смотрим за всеми процессами, которые происходят: передача информации, какие-то ситуации в судебно-медицинской экспертизе.

В. – И цены у вас, наверно, ниже.

Б. – И цены ниже, с 2005 года цены у нас не менялись.

В. – Хорошо. Вот Вы сказали – 10-15тысяч. Откуда берется эта сумма?

Б. – Это та продукция, которую человек может заказать, включая рытье могилы.

В. – Варвара Степановна спрашивает: «Во всех крупных городах есть крематории. А у нас почему-то нет. Хотя часто говорят, что похороны – это пытка и очень дорого для семьи. А Кондакова несколько лет назад говорила, что в Калининграде запланировано аж два участка под крематорий. Говорят, что крематория нет потому, что в окружном Совете сидит директор «Альты» и не дает в городе построить крематорий».  Прокомментируйте, пожалуйста.

В. – Я за крематорий. По поводу того, что я не хочу его строить, это опять провокация. Во многих больших городах России уже есть крематории. И процент сжиганий достигает 15-20 %. И дело не в том, земли нет. Это совершенно другой ритуал, другая церемония. Нам, православным людям, очень сложно  понять, что вот не хоронить в землю, а сжигать в печи. Но мы проводили опросы у населения. Очень многие хотели бы, чтобы этот вид захоронения был. Сейчас у нас тех, кто хочет кремироваться,  возят в город Минск. Потому что в Вильнюсе нет крематория. Я так понимаю, что он не работает. И возят в Минск, за 500 км. И мы разговаривали в администрации по этому вопросу. И планы у нас есть. У нас даже есть наработки, эскизные проекты. Сейчас идет вопрос о том, что нужна земля. И рядышком должен быть газ и, естественно, должна быть  промзона, и удаление не менее километра от жилья, от больницы, от другой инфраструктуры. То есть рано или поздно он будет.

В. – То есть проблема в земле?

Б. – Нет. Не в этом дело. Это довольно дорогостоящий инвестиционный проект.

В. – Под это нужен инвестор?

Б. – Да, под это нужен инвестор. И окупаемость у него (у крематория) «неблизкая», учитывая то, что большинство людей предпочитает традиционное захоронение. Поэтому найти инвестора очень сложно. Но мы об этом думаем.

В. – То есть Ваша собственная позиция не препятствует.

Б. – Не препятствует.  И учитывая, что строительство кладбища у нас гораздо дороже и земли не особо много. Вокруг Калининграда практически нет свободных земель. И учитывая все это, конечно, над крематорием работа идет.

В. – «Олег Анатольевич, хотелось бы затронуть вопрос о содержании кладбища в поселке Сазоновка. Я не буду упоминать, что несколько лет назад при обосновании стоимости места администрация этого учреждения «пела» про содержание мест захоронения и европейский облик этого погребального поля. Людям в ультимативной форме было отказано установить оградки, эти последние оплоты приватности в общении с усопшим. Объяснялось все тем же – на европейских кладбищах не ставят оградки. В каком виде встречает нас, живых и мертвых, эта обитель скорби, которая должна была бы уже выглядеть по-европейски?  – это затопленный на треть ландшафт с торчащими тут и там памятниками и заросшими кустами бурьяна, растущего там, где должны быть дорожки между захоронениями. Суть вопроса: является ли обязанностью администрации кладбища и МУП «Альта» содержание территории всего массива, его мелиорация, окос территории. Если да – почему это не исполняется, если нет – кто этим должен заниматься?»

Б. – Большой вопрос.

В. – Подробный.

Б. – Да, подробный. Я буду по порядку. По поводу оградок могу сразу сказать, что эта проблема существует на двух предыдущих кладбищах: по Балтийскому шоссе и на пр.Мира. Там реально не пройти. Люди, устанавливая оградки, устанавливают их в пояс, вот такой вот ширины, пытаются захватить дорожки. И у нас большая проблема. Вывозя мусор с кладбища на пр.Мира,  работники практически выносят  его на руках. Тачка не проедет.  Или, строя оградку, захватывают часть территории соседа. У нас там постоянные скандалы, разборки. Не я эти правила устанавливал. Я пришел – эти правила уже были на кладбище в поселке Сазоновка. Но я их приветствую. Люди спокойно могут подойти к своим могилам. Не надо им резать какие-то оградки своих соседей, ругаться. И легче убирать кладбище.

В. – По поводу бурьяна что?

Б. – Еще по поводу деревьев скажу. Деревья мы тоже запрещаем сажать, зная - какая проблема у нас с деревьями на пр.Мира и на кладбище  на Балтийском шоссе. Как ураган – у нас лесоповал. А это значит поломанные памятники, вырванные оградки, деревья лежат. Вот, например, сейчас принесли порубочный билет. Герой Советского Союза. Дерево растет, практически вывернуло памятник. А там береза метров 20. И такая вот в диаметре. И к нему не подъехать, не спилить. Поэтому мы на кладбище в пос. Сазоновка тоже не разрешаем сажать деревья, потому что они вырастают до определенного размера.

       По поводу бурьяна. Есть там проблемные места. Кладбище достаточно социальное. Там хоронят всех. И, естественно, у нас не ухаживают за могилами.  Как захоронили, например, 5 лет назад, так и стоит один крест, или уже сломался. Есть такие сектора. Мы каждое лето нанимаем от 5 до 10 человек косарей, которые эти сектора приводят в порядок. И у нас там такая достаточно плохая почва, что трава вся растет. И растет в основном на могилах. А на дорожках, которые разграничивают эти сектора, все чисто и в порядке. На могилах у нас бурьян, и нам приходится его скашивать.

В. – Как часто вы производите окосы?

Б. – Начиная с апреля-мая и до осени.

В. – Все-таки является обязанностью МУП «Альта» содержание территории всего массива.

Б. – Конечно. Вот по поводу воды у нас достаточно серьезная проблема. В 2001 году были проведены большие дренажные работы. Дренаж  заиливается, мы его локально чистим. Но у нас там вокруг поля, в которых очень много бобров. И они  делают  запруды. Что весной, что осенью. Буквально вот две запруды сейчас разбили.

В. – Во всем виноваты бобры?

Б. – Да, можно и так сказать. Они нам делают запруды, и у нас моментально в канале поднимается вода, в дренажных колодцах поднимается вода. И порядка двух-трех таких проблемных секторов, которые затапливаются. Но буквально неделю назад, после всех обильных дождей, мы эту проблему решили. И гидротехник там был, и «Водоканал» вызывали, эти запруды сломали.

В. – Вот опять тот же вопрос: «В Калининграде ходят слухи, что можно купить место на старом кладбище за 100 тысяч рублей». Мы, наверное, уже не будем еще раз отвечать? Это слухи.

Б. – Вот задает вопрос опять Марина Шевченко, которая задавала вопрос в прошлый раз. Она работает в ритуальном агентстве, это некорректный вопрос с ее стороны. Вот если  бы этот вопрос исходил от жителя, я бы с удовольствием его выслушал. Для чего она это спрашивает? Она продает эти места? Или кто продает?

В. – Если Вы говорите, что в прошлый раз она спрашивала, то она говорила, что Вы продаете.

Б. – Ну как я могу продавать? Это несерьезно.

В. – Несерьезно, понятно. «Почему въезд на кладбище на Балтийском шоссе платный? Это ведь муниципальная земля».

Б. – Что значит «муниципальная земля»? Мы это кладбище убираем. Кладбище протяженностью полтора километра. Если мы закроем въезд на кладбище, как и должно быть по определению, то пройти полтора километра просто нереально. Те деньги, которые мы берем за въезд, идут на благоустройство, ремонт дорог и другие меры благоустройства.

В. – Еще один вопрос от Марины Шевченко: «В средствах массовой информации неоднократно предоставлялись сообщения о том, что при проверках МУП «Альта» со стороны правоохранительных органов выявлены серьезные нарушения закона, составляющие коррупционную основу. Вы, как депутат, допускающий такие нарушения, не хотите сдать свой депутатский билет, уйти из МУП «Альта» и заняться другим делом?» Давайте уже ответим Марине.

Б. – Я считаю, что это опять такой провокационный вопрос от тех черных агентств, которые пытаются муниципальное предприятие выставить в каком-то ином свете.

В. – Ну, а что Вы хотите?  Конкуренция.

Б. – Да, жесткая конкуренция. Я не против. Но когда уже перебор идет…

В. – Все-таки есть ли нарушения?

Б. – Нет. Были бы нарушения – были бы какие-то предписания, какие-то суды, какие-то уголовные дела. Ничего этого нет. Это все такие реальные инсинуации.  Я знаю, что очень многие пишут всякие кляузы, анонимки идут в правоохранительные органы. Я бываю там, общаюсь. Люди понимают, что анонимные жалобы, подписываются за других.

В. – Я так поняла, что были проверки на предприятии. Скажите, чем они закончились?

Б. – Нас проверяли и прокуратура, и органы внутренних дел. Они закончились ничем.

В. – Мария спрашивает: «По поводу вопроса, на который отвечает Олег Быков. Есть ли информация онлайн об этих услугах и их стоимости?»  Имеется в виду  про официальную стоимость похорон и аксессуаров к ним.

Б. – Сайт МУП «Альта». Там, где прейскурант цен и все услуги. Все это есть.

В. – «Олег Анатольевич, мы хоронили с Вашим агентством своего родственника. Но почему тогда деньги от похорон получает не город, а индивидуальные предприниматели, хотя МУП «Альта» является муниципальным предприятием?  И  должны предоставлять документы от своего имени, и не ИП. Также когда прекратятся поборы за выделение мест на кладбище по Балтийскому шоссе?»

Б. – Во-первых, у нас в штате есть и свои агенты по похоронам. И есть индивидуальные предприниматели, с которыми мы заключаем договоры. Они берут у нас по договору продукцию.

В. – А наценку они делают?

Б. – Нет, конечно. Они берут у нас продукцию. И нам выгодно работать с этими частными предпринимателями.

В. – Почему?

Б. – Потому что производство у нас работает, загружено. У нас большое производство. Мы делаем все атрибуты ритуальные: и венки, и гробы, и памятники. У нас полное производство, штат порядка 120 человек. Мы работаем по разным направлениям.

В. – А что там опять за поборы на кладбище по Балтийскому шоссе?

 Б. – Понимаете, ситуация какая…

В. – Вот, действительно, кто берет? Может, это сторож берет? Тогда Олегу Анатольевичу надо проверять сотрудников.

Б. – Если бы ко мне кто-то пришел  и сказал об этом. Получается, что это где-то муссируется.  А  надо прийти ко мне и сказать.

В. – То есть давайте тогда конкретику какую-то. Сам-то Олег Анатольевич не берет эти поборы. Наверно, кто-то, может быть.  Но тогда давайте предметно обсуждать, кто это может быть.

Б. – Конечно, пусть приходят, будем говорить об этом.

В. – «Олег Анатольевич, услышала, что за городские кладбища отвечает теперь не МУП «Альта», а городская администрация непосредственно. Зачем это сделали и куда теперь обращаться, чтобы произвести захоронение?»

Б. – С этого года кладбища перешли из нашего хозяйственного ведения в ведение администрации Калининграда.

В. – Только  хозяйственного ведения?

Б. – Ситуация такая. По выделению места, естественно, обращаются в службу заказчика. А на кладбище услуги оказываем мы.

В. – Так куда теперь обращаться людям, чтобы произвести захоронение?

Б. – Тут просто. Для удобства людей на каждом кладбище есть филиалы. В том числе и  МУП «Альта» на пр.Мира, 164. Люди сюда приходят, приносят документы, выделяется место, и они оплачивают все услуги.

В. – «Олег Анатольевич, на проспекте Мира старое дерево вот-вот упадет на памятник. Подскажите, куда обратиться, чтобы его спилили?»

Б. – Вот это одна из проблем, которая у нас есть. Надо обращаться в администрацию, в Калининградскую службу заказчика.  Они выезжают на место, исследуют дерево, выписывают порубочный билет. И после этого либо они, либо мы своими силами будем  пилить.

В. – «В Российской газете недавно прочитал статью, в которой говорилось, что вскоре у нас появятся частные кладбища. Что-нибудь поподробнее можете сказать об этом?»

Б. – Это в преддверии  выхода нового Закона «О погребении и похоронном деле», который уже поступил в правительство, а в следующем году будет рассматриваться в Государственной  Думе. Да, там прописано, что с принятием этого нового закона вводится такая формулировка как частное кладбище. Любой гражданин может заключить договор с муниципалитетом на какую-то землю, провести коммуникации, сделать дренажи и на этой территории хоронить людей, устанавливая свои расценки. То есть земля частная. И Управление антимонопольной службы всегда ратует, что будет достаточно жесткая конкуренция. Но, с моей точки зрения, процедура весьма сомнительная. Человек, если он не может заплатить определенных денег, не сможет там захоронить. Ну, может, это будет кладбище для богатых.

В. – Олег Анатольевич, я знаю, что Ваше предприятие также исполняет некую социальную миссию. Я знаю, что Вы помогаете ветеранам. Расскажите немного об этом.

Б. – Исходя из того, что мы все-таки муниципальное предприятие и подчинены администрации Калининграда. Я управляю этим предприятием. Понятно, что мы сотрудничаем с Советом ветеранов  городским и с областным по восстановлению памятников ветеранов Великой Отечественной войны, потому что зачастую ни родственников нет, ни детей. И мы стараемся всегда идти  навстречу, восстанавливать своими силами эти памятники, облагораживать их и следить за ними в дальнейшем. Потому что это социальная миссия, которую мы должны выполнять, пока ветераны живы, или пока их однополчане лежат в земле, и памятники стоят на этой земле.

В. – Что происходит с заброшенными могилами?

Б. – По заброшенным могилам в старом законе ничего не прописано. В новом законе, мы планируем, будет прописана та процедура, когда, если заброшена могила в течение 2-3 лет и за ней никто не ухаживает, ставятся определенные таблички. Если родственники все же придут на могилу, они должны обратиться в администрацию города. Только после этого останки будут перезахораниваться на секторе, там, где не востребованы. И это место может быть использовано, уже потом администрацией выделяться для нового захоронения. Это так прописано в новом законе, который будет принят.  В настоящий момент такой процедуры нет, и есть в бесхозном состоянии.

В. – Вопрос от копателей: «Некоторое время назад поступила информация, что со следующего года будут признаваться бесхозными могилы, за которыми не ведется уход в течение полутора лет. Так ли это? По каким критериям сейчас определяется бесхозность могилы? И часты ли иски со стороны семей, на старых могилах чьих родственников появляются новые захоронения?»

Б. – По первой части вопроса я уже дал ответ. От двух до трех лет будет.

В. – Будет. А сейчас?

Б. – В настоящий момент они в таком же бесхозном состоянии. Ни памятника , ни крестов, один холмик. Или даже холмика нет. Землекопы только щупом могут обнаружить.

В. – А по поводу исков?

Б. – На моей памяти ни одного иска не было.

В. – Давайте вернемся к округу. Всеволод Оскарович спрашивает: «В этом году у нас был произведен капитальный ремонт кровли дома Павлика Морозова, 1-3 – Киевская, 103-109. Долгожданный ремонт превратился в кромешный ад. Управы на подрядчика нет. Если депутат является членом конкурсной комиссии по выбору подрядной организации, почему его подпись не ставится на акте ввода в эксплуатацию? Это смогло бы усилить контроль при сдаче объекта».

Б. – Я уже говорил, что на акте ввода в эксплуатацию должна подпись депутата стоять. Потому что он находится в непосредственном контакте с людьми, и люди у него спрашивают, если им что-либо не нравится. Если, например, при ремонте крыши затопило квартиры, и подрядчик не возместил ремонт. Или в одной квартире течет, а в других все нормально. И депутат – это то контактное звено, которое впоследствии может предъявить претензии подрядчику. И потребовать выполнения работ до подписания акта ввода объекта в эксплуатацию. Я считаю, что это правильно. Потому что бывают такие ситуации, когда вводят объект в эксплуатацию, а потом начинаются проблемы.

В. – Валентина Павловна спрашивает: «Мы протоколом общего собрания выбрали другую УК. Но старая, не выбираемая нами, документы на дом не передает. Что делать?»

Б. – Такая проблема тоже есть. Каждая УК пытается бороться за свой дом, даже если она по этому дому ничего не делает. Есть Федеральный закон, где четко прописано, что жители могут спокойно изменить любую УК. Если данная УК не отдает документы, то надо обратиться в администрацию. У нас сейчас есть соглашение  УК с администрацией. Если этой УК  нет в этом соглашении – надо обращаться в суд. Я знаю, что есть прецеденты: люди обращались в суд при участии той добросовестной компании, с которой они хотят сотрудничать. Они эти суды выигрывали и забирали документы.

Б. – Светлана Валерьевна: «Олег Анатольевич, я -  мама двоих детей. Старшей девочке 11 лет. И она постоянно нуждается в присмотре родителя. С мужем мы развелись. У девочки был сломан позвоночник и грудина. В данный момент я не могу работать, так как приходится ребенка отводить и встречать со школы. И ходить на физзанятия, чтобы не стать инвалидом. Прошу – помогите младшего ребенка устроить в садик, ему три года. На очереди мы 4268е. мне очень повезло, что есть родители, они помогают материально. Но они оба тоже инвалиды. Им тоже нелегко. Можно ли что-либо сделать, чтобы ребенок пошел в детский сад?»

Б. – Светлана Валерьевна, конечно, хотелось бы, чтобы Ваш ребенок выздоровел. И пусть он выздоравливает. Вопрос очень сложный, вы знаете, какая у нас проблема в Калининграде с детскими садами. Вы придите ко мне на прием. Мы постараемся чем-то помочь, как-то этот вопрос решить.

В. – Вячеслав Анатольевич пишет: «На ул.Коммунистической возле магазина «Сосед» невозможно подойти – ухабы и ямы. Должен ли магазин следить за этой территорией?»

Б. – Естественно. Если территория примыкает к магазину и она в таком состоянии, то это его вина. И Вы тоже придите ко мне на прием, напишите заявление от жителей на мое имя, и мы с этой ситуацией разберемся.

В. – Олег Анатольевич, Вы, оказывается, являетесь чемпионом Европы по каратэ.

Б. – Да. Это было давно.

В. – Когда?

Б. – В 1995 году.

В. – Чем Вы сейчас занимаетесь? Каратэ занимаетесь?

В. – Сейчас в соревнованиях не участвую, в основном занимаюсь  для себя.  Активно занимаюсь тем видом спорта, которому я всю жизнь посвятил. И общаюсь со своими друзьями, которые занимались этим видом спорта. Стараюсь поддерживать команды.

В. – А дети Ваши? По Вашим стопам?

Б. – Мальчик занимается карате, а девочки танцуют.

В. – А как Вы сами оцениваете сейчас детский спорт, сферу дополнительного образования в нашем городе?

Б. – По сравнению с тем, в какие мы жили времена, и как сложно было попасть в какие-то кружки, мне кажется, сейчас проще с этим делом. Достаточно много внимания уделяется спорту в нашем городе. У нас многие депутаты – бывшие спортсмены, поэтому поддерживают спорт. И я считаю, что любое поколение, здоровое и спортивное, намного лучше того, которое проводит время на улице, ничего не делая. То есть те дети, которые ходят в спортивные залы, занимаются на спортивных площадках – это наше будущее, и мы должны за него бороться.

В. – Спасибо большое, Олег Анатольевич, что Вы приняли участие в нашем проекте. Еще раз благодарю Вас за найденное время и возможность отвечать на достаточно тяжелые вопросы. Благодарю всех тех, кто участвовал сегодня  в нашей дискуссии, кто задавал нам вопросы. Мы встретимся с вами через пару недель. Еще раз, Олег Анатольевич, до свидания.

В. – До свидания. Спасибо Вам.

В. – До свидания всем, до скорых встреч.