Сайт использует временные файлы cookie, содержащие ip-адрес устройства, с которого Вы заходите на сайт, и параметры текущей сессии. Если Вы не согласны, то Вы должны соответствующим образом установить настройки используемого браузера.
ПринятьОпубликовано в журнале "Запад России">
Попытки собрать воедино разрозненные сведения по истории православия в Восточной Пруссии привели меня к составлению этих "Записок". Они не могут претендовать на всеобъемность и на полное раскрытие темы. Из использованной литературы, помимо энциклопедических справочников и книг по истории, хочу особо отметить работу доктора Курта Форстреутера "Первые православные общины в Восточной Пруссии", Кенигсберг, 1929 год, оказавшую большую помощь в моей работе.
Христианские идеи могли придти в Пруссию еще в начале нашей эры. Слово Божье в северные страны принес святой апостол Андрей Первозванный. После чудесного Вознесения Иисуса Христа апостол Андрей отправился во многие земли. Пройдя к верховиям Днепра, апостол дошел до славянских поселений на территории нынешней Новгородской области, а оттуда проследовал к варягам. Поскольку Пруссия лежала на его пути, то посещение ее весьма вероятно. Но племена, обитающие в бассейне рек Прегеля и Немана, в ту пору не были готовы к принятию христианства. Они еще находились в стадии перехода от бронзового века к веку железному, их разум пока был не в состоянии постичь идеи Божественных истин.
Последующее развитие торговых связей Прибалтики с Римом, несомненно, приносило на север вести о христианской религии. Степень общественного развития Балтийского региона в конце X века создала предпосылки для распространения Евангелия. Христианская вера утвердилась в Дании (960 год), в Польше (966 год), на Руси (989 год). Пруссы же оставались язычниками, ибо военные конфликты с соседями не способствовали принятию ими веры врагов.
Первая мирная миссия в Пруссию с несением христианской проповеди принадлежит чешскому епископу Войтеку-Адальберту. Хотя святой Войтек был приверженцем латинской теологической школы, его дружба с греческим пустынником Нилом, основавшим монастырь византийского обряда под Римом, свидетельствует об общности их христианских воззрений. Византийская церковь, в лице христианских проповедников Кирилла и Мефодия, уже принесла на чешские земли свет Евангелия, и святой Войтек мог продолжать деяния своих предшественников.
Гибель святого Войтека в 997 году в Пруссии от рук язычников явилась следствием враждебных отношений между поляками и пруссами в те годы. Подобная же участь постигла второго христианского проповедника святого Бруно в 1009 году, когда он пришел в Пруссию через Киевскую Русь.
Известно, что в 1054 году христианская церковь разделилась на Западную (Католическую, Римскую) и Восточную (Православную, Греческую, Византийскую). Причинами разделения, как мне представляется очевидным, послужили не духовные, а политические обстоятельства, о которых сейчас приходится только сожалеть. И потому весьма символичным представляется то, что святой Войтек (Адальберт) был погребен в Пражском храме, носящем имена святых Вита и Вячеслава, в равной мере почитаемых православными и католиками.
Дальнейший процесс христианизации Пруссии существенно омрачен насильственными действиями немецкого Тевтонского ордена. Никак нельзя признать нормальным совмещение проповеди Евангелия с военными операциями против местного населения. Процесс христианизации Пруссии завершился к концу XII века. Здесь образовалось государство Немецкого (Тевтонского) ордена, представляющего собой церковно-рыцарское образование. Орденское государство находилось под влиянием католического Рима и не допускало веротерпимости.
Мирные контакты католического Тевтонского ордена с православными княжествами Руси были очень редкими. В то же время прямых военных столкновений Ордена с русскими князьями не наблюдалось. Конечно, Тевтонский орден должен был поддерживать антирусские акции дружественных ему орденов Ливонцев и Меченосцев. Известно о сражениях ордена Меченосцев с князем Ярославом Всеволодовичем в 1234 году близ Дерпта и Ливонского ордена с князем Александром Невским в 1242 году на Чудском озере. Но эти конфликты нельзя считать глобальными в свете междоусобной вражды русских князей друг с другом и опасностью со стороны татар.
Только в конце XV века можно обозначить более четко нити связей между Кенигсбергом и Москвой. Эти связи, судя по намекам в тогдашних документах, могли проходить через Литву и Польшу, владевшие большей частью украинских и белорусских земель.
Особый пример являет нам блаженный Исидор, родившийся в Бранденбурге в богатой славянской семье. Раздав все свое имущество и оставив родительский дом, святой Исидор в лохмотьях отправился в долгое странствование по городам и весям. Он прошел путь от Германии до Ростова Великого, и мы можем догадаться о его дороге через Пруссию.
Новый уровень духовных отношений открыла церковная Реформация в Германии в XVI веке. Утверждение лютеранской веры привело к падению государства Тевтонского ордена. Пруссия стала светской страной. Ее возглавил герцог Альбрехт Бранденбургский. Несмотря на то, что лютеранство стало главной религией в Пруссии, веротерпимость допускалась вполне. Поэтому, кроме лютеран, в Кенигсберге могли найти место многие ветви протестантизма: немецкие и французские реформаты, баптисты, меннониты. Католическая церковь, поначалу лишившаяся в Пруссии своей собственности, постепенно могла возродиться вновь. Права на существование получили еврейские религиозные общины.
И все-таки Русь, с ее православной верой, не сразу стала достаточно широко известна в Пруссии и в Кенигсберге. Документальные акты XVI века зачастую не делают четких различий между православными (которые в немецкой терминологии именуются ортодоксами или греками) и униатами, придерживающимися греко-католического вероисповедания.
Тем не менее, дипломатические связи Кенигсберга с Москвой стали более частыми. Сохранились данные о контактах в 1503, 1515 и 1516 годах. Потом в 1517 году в Москве между Пруссией и Русью заключен договор о совместной борьбе против Польши. Этот договор от имени Пруссии подписал посол Д. Шонберг. В марте 1517 года в Пруссию приезжал русский посланник Дмитрий Загряжский, а в марте-апреле 1518 года - посол Елизар Сергеев, который провел переговоры с герцогом Альбрехтом в Лабиау (г. Полесск). В 1519 году в Кенигсберг приехали боярин Константин Замыцкий, имевший встречу с гроссмейстером Альбрехтом, и посол Иван Харламов. В тех же годах посол Василий Белый вел переговоры с гроссмейстером Альбрехтом в Фишхаузене (г. Приморск). Московский князь Василий III прислал в Кенигсберг обоз с партией денег. Однако поражение Пруссии в войне с Польшей в 1520-1521 гг. прервало прусско-русский союз.
Здесь можно отметить, что в 1530 году в Кенигсберге побывал Франциск Скорина. Сам факт, что Ф. Скорина собирался поступить на службу к герцогу Альбрехту и основать в Кенигсберге типографию, - заслуживает внимания. Правда, житейские обстоятельства не позволили Ф. Скорине обосноваться в Кенигсберге. Но ведь к этому времени он уже успел издать в Праге и в Вильне несколько книг под названием "Библия Русска", что явилось первым западнорусским переводом Священного Писания.
Первые конкретные указания на факт существования в Кенигсберге русской православной общины появились в 1655 году. Хотя это могли быть не православные, а, скорее, унианские объединения людей, изгнанных из родных мест в ходе Северной войны. Не исключено, и есть на то намеки, что среди изгнанников - а их число составило несколько тысяч человек -вполне могли оказаться православные верующие. Судя по отчету французского посланника из Кенигсберга в 1656 году, можно догадаться о наличии здесь православных, которых посол причисляет к сторонникам греческой церкви. Но, во всяком случае, православные священники, если они и были в массе беженцев из Черной Руси, не выдвигались на передний план, опасаясь ненужного антагонизма и эксцессов в возникающих недоразумениях.
В Рижских мирных переговорах 1656 года вопрос об отношении к верующим разных конфессий был предметом обсуждения польской, русской и прусской сторон. Религиозная ситуация в Пруссии сложилась так, что Великому курфюрсту Фридриху Вильгельму приходилось деликатно маневрировать. Поскольку сам Великий курфюрст в симпатиях веры склонялся к кальвинизму, то своей религиозной политикой он провозгласил принцип веротерпимости. Великий курфюрст, конечно, не мог поддержать русского царя Алексея, стремившегося вернуть униатов в православие. Прусский посол Эйленбург на Рижских переговорах неоднократно обращал внимание на религиозную веротерпимость и на полное равноправие в Пруссии приверженцев православной церкви. Здесь речь шла не только о русских изгнанниках, но и о русских рабочих, которые нанимались в немецкие лесничества. Прусский посол говорил о нескольких домах в Кенигсберге для богослужения русских. Хотя не всегда было ясно, имел ли он в виду православных или униатов. Он мог также иной раз подразумевать под русскими рабочими и людей литовской национальности, считая их всех жителями Черной Руси. Тем не менее, льготы, установленные тогда в Пруссии для православных, продолжали действовать в течение всего XVII столетия.
Постепенно русские переселенцы либо растворились в немецком и польском населении, либо вернулись на родину. Но в последующие годы создались благоприятные условия для развития торговли Пруссии с восточными соседями. В Кенигсберг стали приходить корабли с русскими купцами и монахами, занимавшимися торговыми операциями. 15 мая 1682 года Великий курфюрст издал постановление о предоставлении "греческим" монахам специального места для богослужения на причале кенигсбергских Альтштадта и Кнайпхофа. При этом богослужения предписывалось "проводить тихо", по-видимому, имея в виду запрет на громкие церковные песнопения и шествия. Вопрос о положении православных людей в Пруссии затрагивался на переговорах в Москве в 1688 году. Прусский представитель Райер обещал сохранить веротерпимость к православной церкви в Кенигсберге. Русский министр Голицын должен был принять во внимание этот аргумент при определении своего отношения к гугенотам в России.
Следующим важным этапом в судьбе православной церкви в Пруссии можно назвать исторический визит русского царя Петра I в Кенигсберг в 1697 году. 25 июня (новый стиль), во время свидания Петра Великого с прусским курфюрстом Фридрихом III, обсуждался вопрос о "русских священниках, которые проводят богослужения в торговых пригородах Кенигсберга для приезжающих товарищей по вере". Из государственного бюджета Пруссии стали выделяться средства на квартирование русских священников сроком до 9 недель. Из этого можно сделать вывод, что русская община в Кенигсберге имела собственные дома. Конечно же, в данном случае проблему богослужения в Кенигсберге следует рассматривать как побочную для русских. Русские монахи приезжали в Пруссию не ради богослужений, а для решения своих торговых дел. По соглашению 1697 года русские торговцы получили важную привилегию "на складчину", то есть на юридическое признание и узаконение их товарищества. Это обстоятельство способствовало сплочению православной общины, о чем свидетельствует подтверждение "складчинных привилегий" для русских со стороны властей в 1713 и 1715 годах.
Установление более тесных связей между Россией и Пруссией способствовало развитию культурных контактов. Известно, что в 1717 году в Кенигсберге учились 33 русских студента. В честь визитов в Кенигсберг Петра Великого в 1711, 1712 и 1713 годах самое большое помещение в Кенигсбергском замке получило название "Московская зала".
11 ноября 1724 года магистр философии Базилиус Коринус Квасовский получил право (привилегию) на издание книг на русском, польском и церковнославянском языках. Типография Квасовского оказалась первой типографией в Кенигсберге, печатающей книги на русском языке. Конечно, с русскими книгами в Кенигсберге были знакомы и раньше. В книжном собрании кенигсбергского советника Райера нашли место несколько рукописных русских книг. В библиотеке Радзивилла хранилась известная "Кенигсбергская летопись" - древнерусский летописный свод от времен расселения славян.
Печатание русских книг в типографии Квасовского имело, конечно же, церковную направленность, хотя религиозные пристрастия Квасовского могут вызвать недоумения. И все же Квасовский материально поддерживал немногочисленную православную общину в Кенигсберге. В 1726 году православные христиане города получили право на оборудование молельной комнаты, а в следующем году - право на постройку собственной часовни. Согласно имеющимся сведениям, богослужения проводились в доме Квасовского, а до строительства часовни дело не дошло. Данные о том, что какое-то время православные богослужения проводились в трактире кнайпхофского Форштадта "Дер Пальмбаум", - очень сомнительны. В то же время предисловие, написанное Квасовским к церковному "Русскому календарю", свидетельствует 6 его католической позиции. Это обстоятельство может быть объяснено довольно просто, если мы не будем идеализировать прошлое. Там жили и праведники и корыстолюбцы. Как ни прискорбно об этом говорить, но источником доходов для Квасовского была не книготорговля, а вербовка рослых русских парней в прусскую армию. Поэтому после смерти Квасовского в 1736 году его дело обанкротилось и было приобретено за бесценок кенигсбергским книгопродавцем Кантером. Русская община осталась без средств, что вынудило кенигсбергского священника Антона Пашковского обратиться к прусскому правительству с просьбой о поддержке богослужений для солдат русской национальности. Пашковский утверждал, что в некоторых полках насчитывалось от 20 до 30 человек русских. Скорее всего, он преувеличивал, так как есть данные, что во всех кенигсбергских полках насчитывалось только 50 русских, а в их числе находились не только православные, но и католики, униаты и лютеране. Скуповатый прусский король Фридрих Вильгельм I, хотя и хотел из политических соображений поддержать православную церковь в Пруссии, но в выделении денег отказал.
Во время Семилетней войны, когда Восточная Пруссия и Кенигсберг в 1758-1762 годах находились под управлением России, положение православной церкви здесь резко изменилось. Наличие русского гарнизона в Кенигсберге поставило вопрос о церковном здании. Первое время русские довольствовались небольшой полевой церковью, поставленной временно в одном из городских домов. Были предприняты попытки достроить гарнизонную кирху на Парадеплац, но это мероприятие оказалось дорогостоящим, да и фундамент показался ненадежным. Поэтому для православного богослужения избрали Штайндаммскую кирху, служившую церковью для польской лютеранской общины. В августе 1760 года было принято решение, и русский архимандрит Ефрем (Иефрем) ассигновал 6600 талеров для перестройки внутреннего интерьера в духе православия. Со шпица церкви сняли традиционного лютеранского петуха и заменили его православным крестом. Из Петербурга прислали иконостас, ризницу и прочую церковную утварь. Как утверждают немецкие источники, кенигсбергские художники Краус и Кнопке получили заказ на изготовление четырех алтарных картин с позолотой на голубой штофной ткани.
Архимандрит Ефрем, по свидетельству Болотова, запятнал свое достоинство поступками, несовместимыми с высоким саном. Он был отозван из Кенигсберга. В город прислали нового архимандрита Тихона.
Из других православных церковных зданий в Восточной Пруссии упоминается церковь в Пиллау (Балтийске), построенная русскими возле входа в крепость по плану архимандрита. Однако в 1761 году эта церковь сгорела. Есть сведения, что одна из церквей Тильзита (Советска), названная потом "Литовской церковью", была построена на средства российской императрицы Елизаветы, отпустившей на ее сооружение 1383 талера. Русский губернатор М. П. Корф добавил 271 талер. Предположение, что церковь в Тильзите строилась как православная, подтверждается ее своеобразной архитектурой. После ухода русских и окончания строительства она использовалась как литовская евангелическая церковь.
И еще об одном. Документально установлено, что в 1759 году было потрачено 276 талеров на устройство в Кенигсберге русского кладбища. Это кладбище находилось за Литовским валом между Росгартенскими и старыми Гумбинненскими воротами. Его длина составляла 120 метров, ширина 50 метров. Судьба этого кладбища в Кенигсберге пока не выяснена, точное местонахождение не установлено.
Русский губернатор В. И. Суворов, сразу же после вступления на пост, активно содействовал устроению праздника Богоявления Господня на реке Преголе. Была быстро сделана украшенная Иордань. Праздник привлек большое число жителей Кенигсберга. Местные газеты писали об этом, как о большой сенсации. "Кенигсбергские жители,- пишет А. Болотов, - смотрели на все сие с особливым удовольствием".
В Кенигсбергском университете продолжали учиться русские студенты. Так, по сведениям 1759 года, в Кенигсберг прибыли 4 студента и 6 учеников из Московского университета. А. Болотов также говорит в своих записках о десяти русских студентах.
После ухода русских из Пруссии православная община в Кенигсберге осталась малочисленной и не могла претендовать на особое внимание. Тем не менее, надо сказать, что присутствие русских в Кенигсберге и в Пруссии во время наполеоновских войн (в 1807 и в 1813 годах) должно быть связано с православной церковью. Однако эти годы не исследовались под углом зрения православия. Мы почти ничего не знаем, где похоронены русские солдаты, скончавшиеся от ран в кенигсбергских лазаретах. Лишь в городе Правдинске (бывшем Фридланде) остались памятные места, связанные с могилами русских воинов. О сражении под Прейсиш-Эйлау напоминает только военный памятник под Багратионовском.
Последующее время отмечено массовым переездом из России в Пруссию старообрядцев-филипповцев, которые в 1825 году получили возможность поселиться в районе Мазурских озер. Постройки филипповцев сохранились до сих пор на Территории Польши. Колония старообрядцев состояла из 11 деревень и насчитывала около 600 человек. В последующие годы их число уменьшалось и к началу Второй мировой войны остались считанные единицы. Но до сих пор сохранилось здание основанного в 1847 году в Эккертсдорфе женского монастыря, закрытого в 1945 году, и кладбище возле него. В селении Войново (бывший Эккертсдорф) и поныне действует православная церковь, построенная в 1922 году и насчитывающая сегодня не более десяти прихожан. Около церкви имеется старое русское православное кладбище.
Политические и военные конфликты между Россией и Германией в XX веке не способствовали развитию православия в Восточной Пруссии. Первая мировая война погубила немало православных русских воинов на прусских полях. До сих пор от тех лет сохранились русские солдатские надгробия. В качестве примеров можно назвать русские кладбища в Советске (Тильзите) и возле поселка Чистые Пруды (Толлмингкемен). Кресты памяти сохранились в Краснознаменске, Майском, Кубановке, Заозерье, Добровольске, Маяковском. Прискорбно, что подобные захоронения и знаки памяти не были своевременно обнаружены и что о многих из них мы ничего не знаем. Часть их до сего времени стоит неухоженными и заброшенными.
Крайне скупы сведения о захоронениях русских военнопленных. Первой мировой войны. Из хроники Пиллау (Балтийска) можно узнать, что на кладбище Пиллау I до начала Второй мировой войны оставались могилы русских, умерших в 1914-1918 годах от ран и болезней в военном лагере Камстигааль.
Нацистское руководство Германии относилось к христианству отрицательно. Оно более тяготело к мистицизму. Но до активных репрессий дело не дошло. В адресной книге предвоенного Кенигсберга можно отыскать адрес православного священника Николая Арсеньева и краткую информацию о проведении богослужений в помещении Лебенихтской реальной гимназии. Состав и численность православных жителей предвоенного Кенигсберга пока не выявлены. Видимо, речь может идти только о нескольких десятках человек.
Вторая мировая война, послевоенное время, дальнейшее развитие общественного сознания - привели к принципиально новым мировоззрениям. В них нашлось много мecтa для православия. Но это уже относится к теме христианства в Калининградской области, нуждающейся в особом исследовании.
Калининград
